Айаал Лазарев о спорте, мечтах и девушках

Известный спортсмен, участник Олимпийский игр в Рио Айаал Лазарев считает, что в Якутии нужно развивать вольную борьбу и в супертяжелом весе. Он рассказал корр. ИА YakutiaMedia не только о спорте, но и своих мечтах, мыслях и немного о личной жизни.

— Почему решил заниматься именно вольной борьбой?

— Я вырос в спортивной среде – отец и брат занимались вольной борьбой. В Амге, где я вырос, рядом с нашим домом была спортивная школа, и мой старший брать ходил туда на секцию вольной борьбы. А отец в молодости тоже занимался этим видом спорта. Он – мастер спорта. Я наблюдал за ними, когда отец с братом во дворе дома тренировались, ходил с братом на соревнования, болел за него. Брат старше меня на девять лет. Поэтому, видимо, уже было предопределено, чем я буду заниматься. Сколько себя помню, столько и хочу заниматься вольной борьбой.

— А ты откуда родом?

Бабушка жила в Верхневилюйске, мама тоже жила там. Я там родился. Через месяц мы переехали в Амгу. Там обосновались. Потом переехали в Верхоянский улус, потом – в Чокурдах. Жили еще в Мархе, потом уже переехали в Якутск. Эти переезды связаны с работой отца. Он в МВД служил.

— Судя по внешности, на якута не похож.

— Я на маму больше похож. Дедушка мой русский. Но бабушка маму одна воспитывала, отца своего она не знала. А вот сестренка с братом больше на папу похожи. У папы в крови казаки, крупных мужчин в роду много было, ростом в 1 метр 90 см. Так что, я не самый крупный и сильный в семье.

— Традиции семейные у вас какие есть? Почему у вас якутское имя?

— Отец нас с братом назвал якутскими именами, брата зовут Нюргун. Сестренке тоже хотели дать якутское имя, но в последний момент отец дал ей имя мамы – Анна.

Мы в семье придерживаемся якутских обычаев. Родители и мы, дети, носители родной якутской культуры и языка. Например, перед большими событиями или моими соревнованиями собираемся всей семьей и проводим ритуал подношения, просим высшие силы поддержать.

— На каком языке тебе легче изъясняться?

— На русском и якутском одинаково удобно писать и говорить. Отец 30 лет проработал в системе МВД. Он имеет высшее юридическое образование. Ушел на пенсию и работал судьей. Сейчас на пенсии. Первое образование его – учитель немецкого языка. В совершенстве владел немецким. Мама по образованию – физик. Учитель физики. У нас в семье параллельно должны знать и якутский, и русский. Свой язык нужно знать хорошо и государственный не хуже, также им грамотно владеть, чтобы изъясниться в любой момент четко.

Чем больше языков знаешь, тем лучше. У нас сестренка изучала английский. Брат английский язык знает. Он – кандидат физико-математических наук. Докторскую должен защитить. Сестренка окончила юридический с красным дипломом и академию окончила с отличием. Насчет лексики, самообразования – это у нас семейное.

— Знания двух языков теперь для тебя недостаточно. Ведь часто ездишь на соревнования и за рубеж тоже…

— Английским языком владею чуть меньше среднего, но чуть больше, чем плохо. Элементарно объясниться могу. То, что мне говорят на английском, 50% понять могу. В школе и университете я учил немецкий. Поэтому ни писать, ни читать на английском я не могу. Поэтому пытаюсь учить английский, постоянно смотрю, что означает слово в электронном переводчике.

— Много где побывал?

— Много. Но в основном на соревнования ездил. Как прилетаем, сразу в гостиницу, на следующий день тренировки, борьба. На следующее утро уже улетаешь. Поэтому там не погулять. Максимум – из окна или балкона гостиничного номера видишь город. На всех выездах так. На три дня. Если скажут, что в Сингапуре я был, то я об этой стране знаю столько же, сколько человек в Интернете посмотрит фотографий.

— Все же в какой стране больше понравилось?

—

Мне нравятся страны с историей. В Венгрии понравилось. Там замки 1100 года. Ты понимаешь, что у нас острог деревянный построили в 1600 годах, а там в 1100 году люди уже в замках жили и на каретах ездили, на скатерти кушали. Там, где история, мне всегда нравится. Там менталитет другой у людей – открытые для общения. На улице с незнакомым человеком можно поговорить, например, стоя в очереди, и он будет поддерживать диалог. У нас сложнее. Если кому-то скажешь: "Привет", то на тебя могут не обратить внимание или посмотреть, как на чудака.

— Чем еще, кроме спорта, занимаешься?

— Ученый одержим каким-то проектом. Он дни и ночи будет все силы и знания отдавать исследованию. Так же и с профессиональным спортсменом. Если у человека работа любимая, то он будет в ней жить. А если нелюбимая, то он будет делать лишь то, что от него требуется, не более того.

Хоть я прописан и живу вместе с семьей в Якутске, но 70% времени провожу за его пределами. Нужны тренировки постоянные. Отсюда каждый раз ехать накладно. Поэтому раз поехал на сборы, нужно оставаться там на пять месяцев, чтобы не терять время на адаптацию. Плюс спарринг партнеров не хватает здесь.

— А где ты в основном тренируешься?

—

На Кавказе, Северной Осетии. Два Новых года там уже встретил. Не хотел сюда приезжать, чтобы не прерывать тренировочный процесс. Не видеться с семьей – это жертва.

— Расскажи о самых запомнившихся соревнованиях?

— Свой первый бой я проиграл. Очень сильно волновался. Мне было 11 лет, и я учился в шестом классе. Но самым запомнившимся был чемпионат республики на призы Николая Николаевича Тарского. Тогда я понял, что все может зависеть от психологического настроя. Так получилось, что в день соревнований мне исполнилось ровно 18 лет. Там была пара ребят, которым проигрывал на республиканских соревнованиях. Одному парню я проиграл пять боев на протяжении двух лет. И я начал повторять про себя, что должен сделать все, что от меня зависит, не жалеть себя. У меня даже голова разболелась, но я выиграл. Победил того, которому больше всех проигрывал. Победа была более чем убедительной. Тогда, сидя на ковре, я понял, что вот как, оказывается, приходит победа. Главное – себя настроить. Все зависит от самого себя. И с тех пор стал фанатично работать.

— На Олимпиаде участвовали за Кыргызстан? Почему так получилось?

— Легионерство, когда спортсмен одной страны выступает за другую, практикуется во всем мире. В начале 2008 года я перешел к тренеру Ивану Николаевичу Сивцеву. Тогда я весил где-то 90 килограммов, худощавый. На тот момент никаких результатов, кроме двух побед на чемпионате республики, не имел. И вкладываться в меня никто не собирался – не видели перспектив. Мы тренировались и пытались со сборной России тренироваться, а с ней нужно постоянно на сборы ездить. Там день проживания и питания в среднем обходится в 5000 рублей. Чтобы быть в форме, необходимо хотя бы раз в два месяца ездить. А сборы проводятся в среднем 2-3 недели. Плюс переезды, перелеты. В итоге получается круглая сумма.

В 2008 году я выиграл чемпионат России среди студентов. Потом ряд международных турниров хороших были. И вот в Киргизии я победил турнир. В Белоруссии турнир выиграл. Поступили предложения от сборной Украины и сборной Кыргызстана за них выступать. Мы выбрали Кыргызстан, потому что мой тренер там учился и хорошо знаком со страной и спортсменами. Конечно, согласились выступать за другую страну еще из-за экономических соображений.

— А что помешало тебе на Олимпиаде в Рио победить?

— Лет шесть назад никто не мог представить, что в тяжелом весе кто-то будет бороться от Якутии на Олимпиаде. Когда у меня вес стал более 100 кг, мы перешли на супертяжелый вес. Главное – чтобы вес не превышал 120 килограммов. У меня вес был всего 100 кг. Получается, что мои соперники были в среднем на 15-20 кг тяжелее. При этом это не малоподвижные люди, а еще и с мышечной массой. Слово "невозможно" мы слышали очень часто в нашей республике и за ее пределами. Большинство было уверено, что с тяжелым весом из Якутии никто не выйдет.

— Почему? Школы нет?

— Стереотип. За все время развития спорта в тяжелом весе ни разу якута не было на мировой арене. Но мы шли к этому, много ошибались и учились. Не было опыта и человека, который сам прошел бы этот путь и сократил бы нам его. Но, если ты идешь к цели и ни на что не обращаешь внимания, отдаешь всего себя,

то Бог видит, где-то помогает, и победы приходят. Мы уже трижды стали призерами чемпионата Азиатского континента, чемпионом континента, вошли в восьмерку сильнейших мира на чемпионате мира, по рейтингу в 10-ке не раз были. И вот в результате попали на Олимпиаду. А это те же самые соревнования, просто ажиотаж более масштабный, на весь мир. Причем ажиотаж раскручивают люди, далекие от спорта, например, журналисты. Из-за этого психика начинает не так работать. Напряжения добавляет и то, что соревнования проводятся всего лишь раз в четыре года. Спортсмен психологически начинает менять манеру, тактику ведения боя и начинает экспериментировать, чтобы сделать еще лучше. В результате я на ковре перемудрил.

— На вольной борьбе можно заработать?

— В принципе да. Хорошие результаты – хорошая зарплата. Если взять в соотношении с другими видами спорта, как футбол, баскетбол, борьба – один из самых тяжелых видов спорта, где все зависит от тебя. У тебя нет времени постоять, отдохнуть во время поединка. В этом плане больше затрат, чем прибыли. Но когда у тебя будет результат мирового уровня, это может приносить хороший доход, но при правильном подходе руководства и организации спонсорства.

— Все спорт да спорт, а как личная жизнь?

— Стараюсь отгородить личную жизнь от общественности. На то и личная, чтобы это было только твое.

— Подруга есть?

— Официально я холост. Но перспективы есть. Посмотрим, что будет.

— Вы планируете семью?

— Конечно. Это главное, для чего человек рожден. Чтобы продолжать поколение.

— Уже 30 лет. Пора бы.

— Это своеобразная жертва спорту. Я на 2-3 недели прилетаю. Что я успею? Найти человека, пожениться и быстренько улететь?

— Можно найти где-то там.

— Это тоже сложно. Находясь там, ты настроен совершенно по-другому. Внимание устремлено в другую сторону. Тем более, за пределами республики я не рассматриваю такие варианты.

— Помнишь свою первую любовь?

— Помню. Это было в студенчестве на 4-5 курсе. Первый блин, как говорится, комом.

— Почему не сложилось?

— Характер, поведение или моя начинающаяся спортивная карьера помешали. Пару лет были вместе, потом все закончилось.

— Ты считаешь себя прагматиком или романтиком?

—

И тот, и другой, в зависимости от ситуации и периода времени. Иногда делаю все по факту, и не нужны рассуждения, двойной смысл и так далее. Если что-то собрался делать, то беру и делаю, не рассуждая об этом. А иногда меня охватывают сомненья и раздумья, воображение начинает работать.

— Что думаешь о современных девушках? Твой идеал?

— Сейчас много в девушках вульгарности. Но при этом, многих мужчин эта вульгарность и притягивает. Но притягивает в физическом плане и кратковременно. И несдержанная вульгарность может испортить отношения девушки и парня. Поэтому она должна быть умеренной. В определенный период и только в отношении своего любимого человека. Лучше скромность – это самое подходящее слово.

— Но все-таки девушка должна быть красивой или богатой духовно?

— О книге судят по обложке, а человека встречают по одежке. Если ко мне подойдет стройная, хорошенькая девушка и подойдет такая пухляшечка, конечно, я в первую очередь обращу внимание на красивую и ухоженную девушку. Но пышка может быть скромной, с хорошим кругозором, интересным собеседником. А вот красавица может быть интересна только на первое время, поскольку у ней всего по чуть-чуть, а сути никакой нет. У меня интерес к такому человеку пропадет. К пышке я не подойду. Но если мы с ней будем друзьями, и в течение нескольких лет я ее узнаю, то к ней может потянуть. Но в девушке все должно сочетаться. Не надо сидеть и надеяться на свою красивую душу. Нужно следить за своей внешностью, так как это показатель того, что она и внутренне за собой следит. Я не говорю о жестких параметрах, а о средних. Если у человека нет много лишнего веса, значит, он следит за своим питанием, физнагрузками. А физнагрузки – это уже очень приятное дело для твоего организма.

— Есть хобби — рыбалка, охота?

— Времени нет. Когда приезжаю на недели три, сезон охоты или заканчивается, или еще не начался. Если ровно в сезон, то у меня максимум один-два дня, чтобы выехать, пострелять и обратно приехать. У меня есть однокурсник, к которому стараюсь ездить в свободное время, и он всегда зовет. Лёна Пудов. Уже раз 5-6 ездил в Хангаласский улус.

Человек отдыхает на природе. Там нет сотового. Ты отключен от цивилизации, в абсолютной тишине. Только ты, природа и твои мысли. Там свежий воздух, спишь совершенно по-другому. Обдумываешь ситуацию по-другому. Есть приятная усталость и отдыхаешь. Я бы с удовольствием на 4-5 дней уезжал. Но тренировочный процесс так надолго нельзя прерывать. Форма, которую нарабатываешь месяцами, годами, быстро теряется, если неделю-две не тренируешься.

— А самое любимое блюдо какое?

— Жеребятина. Когда на выездах по полгода, я приезжаю в Якутск и первым делом жеребятину ем. Причем не какое-то оригинальное блюдо, а просто мясо в бульоне. Либо слегка до сырого вида отвариваю, либо полностью сваренное. И в течение дня килограмма 2-4 съедаю.

— Где бы ты хотел жить, в деревне или в городе?

— Насчет этого у меня две мысли. Либо хочется большую, хорошую квартиру, где все обставлено. Машина, подземная стоянка, все цивильно, удобно. В то же время хочется небольшой домик на берегу озера, в лесу, где вокруг тебя в радиусе 50-70 км никого нет. Минимум удобств: камин, диван, кровать, стол. Все по-простому, по-деревенски. И жить охотой и рыбалкой.

-— Спортивная карьера завершится, чем будешь заниматься?

— Есть идея. Хочу создать центр по подготовке борцов-тяжеловесов. Богатырей у нас достаточно. Причем, с хорошими данными. Я вот природой совершенно не одарен. У меня ни физической силы не было, ни реакции. Наработал все за счет трудолюбия и упорства. Есть много ребят с талантом, но без стимула, потому что нет внимания. Результативному весу внимание уделяется.

Но я на своем примере доказал, что мы можем делать историю и в супертяжелом весе. В этом весе у нас нет тренеров, которые сами раньше боролись. Получается, на мировой арене побывал я один. Поэтому могу передать свой опыт и знания. В специальном центре для супертяжеловесов ребята вместе тренировались бы, не выезжая. Можно человек 15 собрать, и уже конкуренция появляется. И у нас начнется новое направление в истории вольной борьбы. Лет через 15 будут реальные результаты, реальные имена, а через 50 лет будут говорить, что так и должно быть.